– Сколько раз тебя насиловали? – сухо спросила Мори.

Васак лишь еще больше нахмурилась.

– Разговор не об изнасиловании. Разговор о мозгах.

– Через какое-то время, – как ни в чем не бывало продолжала Мори, – становится настолько плохо, что не хочется жить. Чувствуешь, что больше не в силах выдержать этот позор. Появляется желание распотрошить сукиного сына собственными руками – настолько сильное, что если хотя бы не попытаться это сделать, впору наложить на себя руки.

Первый помощник хотела что-то ответить, но передумала. Некоторое время она все еще хмурилась, но потом заговорила уже более мягким тоном:

– Иди в лазарет. На мостике не появляйся, пока не приведешь себя в порядок. – Мика неожиданно отвела взгляд. – Будешь чувствовать себя лучше – будешь и думать лучше. Возможно, придумаешь, как восполнить причиненный ущерб.

Развернувшись, Мика покинула кают-компанию.

Минуту или две Мори оставалась с телом Орна. Она прислушалась к своим чувствам. Нет ли у нее к нему сострадания? Но нет. Мори жалела только об одном: о том, что не смогла разделаться с ним сама.

Наверное, нужно подчиниться Мике, тем более сейчас никто и ничто Мори не угрожает. Да и уничтожить результаты анализов, прежде чем отправиться на мостик, для нее проще простого. Кроме того, Мори необходимы стимуляторы – а их можно получить только в лазарете, – чтобы как-то поднять состояние своего духа. Мори еще не дошла до той степени безрассудства, чтобы для стимуляции собственного организма носить с собой пульт управления зонным имплантатом.

Мори покорно направилась в лазарет и легла на стол – кибернетические системы сами решат, какую оказать помощь.

Стимуляторы и анальгетики облегчили се страдания. Одно из лекарств даже притупило приступы тошноты, которые, кажется, стали постоянным явлением. Обрадовавшись неожиданному улучшению самочувствия, Мори едва не забыла взглянуть на результаты анализов прежде, чем их стереть.

То, что она узнала, поразило ее не меньше выходок Орна, вызвало чувство омерзения не меньшее, чем вызывал у нее Ник, и испугало не меньше, чем терроризировавший ее Энгус.

Из результатов анализов следовало, что она беременна. Ребенок – мужского пола. Компьютер точно определил его возраст: слишком большой, чтобы быть от Ника Саккорсо.

В своей утробе Мори носила, словно злокачественную опухоль, ребенка Энгуса Термопайла.

Вот и объяснение ее тошноты.

Это безумие. Беременность не входила в планы Мори. Большинство женщин, посвящающих себя космосу, стерилизуются, независимо от того, хотят они детей или нет. Жизнь в космосе слишком опасна. Любой риск для собственного здоровья означает риск для всего корабля. Во всяком случае, ни на одном корабле – за исключением, может быть, самых комфортабельных пассажирских лайнеров – не было детских инкубаторов. Большинство женщин находили для себя перспективу рожать в космосе ужасной. Если они хотели иметь детей, они рожали их на Станции.

Однако Мори оказалась в гораздо худшей ситуации. Как и «Мечта капитана», ее ребенок был обречен. Хотя конец – мучительный и ужасный – должен наступить не скоро. Как только компьютеры погаснут, корабль потеряет ориентацию. Само судно может путешествовать по Вселенной бесконечно долго. Люди на его борту погибнут от голода и жажды. Однако их смерть произойдет еще через многие месяцы. А до тех пор положение Мори будет только ухудшаться.

По мере увеличения сроков беременности Мори будет становиться менее привлекательной для Ника, а, следовательно, менее защищенной, в том числе физически. Чем ближе люди Ника будут приближаться к смерти, тем больше они будут винить Мори. По всей вероятности, она и ее ребенок умрут первыми.

Ребенок Энгуса Термопайла уже творит зло, как и его отец: если Энгус искалечил дух Мори, то ребенок отнимает у нее шансы на жизнь.

Но как Мори могла забеременеть? В Академии ей делали противозачаточные прививки. Каждая действует год. А последний раз ей кололи… Как раз прошел год.

Мори разрыдалась. Она совсем забыла сделать очередную прививку. После Академии она попала на «Повелителя звезд», влилась в команду своего отца, члены которой были единой семьей. На эсминце она не думала о сексе, поскольку с головой окунулась в новую работу.

Немедленно сделать аборт – вот единственно разумное решение. Кибернетические системы лазарета проведут его за считанные минуты. Однако Мори не могла заставить себя подать системам необходимые команды, не могла заставить себя лечь на операционный стол.

Внезапно Мори перестала плакать. На смену страху и отчаянию пришло оцепенение. Она ничего не чувствовала, словно находилась под действием зонного имплантата. Она слишком устала. Сначала покушение Орна, затем драка, угроза «Мечте капитана». Чересчур. Аборт выше ее сил.

К счастью, с абортом можно подождать. Не обязательно принимать окончательное решение сейчас. От плода можно избавиться в любое время.

Нельзя, чтобы кто-то узнал о ее положении. Уроки Энгуса не прошли даром. Стирать медфайл нельзя – слишком рискованно, могут возникнуть подозрения. Необходимо сделать новую запись. В случае чего – да, Мори была в лазарете, как ей и приказали. При этом никто не узнает ни о зонном имплантате, ни о беременности.

Так же, как и Энгус, Ник отсоединил кибернетические системы лазарета от электронного бортового журнала фрегата. Следовательно, медфайлы не копировались.

Изменив содержание своего медфайла, Мори покинула лазарет.

Возможно, ей следовало пойти в свою каюту и забрать пульт. Ник мог ждать от нее помощи, чтобы справиться с вирусом Орна, а ей не побороть оцепенение без посторонней помощи. С другой стороны, оцепенение тоже полезно. Используй она зонный имплантат, чтобы стимулировать свой мозг, ее мысли будут крутиться только вокруг беременности.

Стараясь ни о чем не думать, Мори отправилась на мостик.

Ник сидел на своем месте, нервно барабаня пальцами по клавишам командного пульта и ожидая, пока его люди проверят свои системы. При виде Мори он улыбнулся. Весь его вид говорил о том, что он не сожалеет об убитом Орне, что он готов на все ради спасения корабля. Шрамы Ника налились кровью, но не потому, что на мостике появилась Мори. На этот раз они не обезображивали, а напротив, подчеркивали мужественность Ника.

Затем Ник переключил внимание на подчиненных.

Мори взглянула на экраны в надежде обнаружить хоть какую-то информацию, однако они были пусты. Возможно, при такой скорости корабля их использование не оправдано. Мори оглядела мостик.

Пустовало лишь одно место: Вектор и его помощник, вероятно, находились в рубке управления двигателями.

– Доложить обстановку, – веселым тоном приказал Ник, старательно скрывая нетерпение.

Его настроение передалось всему мостику. Страх, который Мори наблюдала в людях Ника в кают-компании, здесь отсутствовал. Даже Макерн, впервые занявший место Орна Ворбалда, сумел освоиться и, видимо, чувствовал себя весьма уверенно.

– Экраны локаторов чисты, – почти сразу доложила Кармель. – Координаты корабля определены.

– Эфир чист, если не считать небольших помех, – доложил Линд.

– Системы наведения в норме, – скучно доложила женщина по имени Мальда Верони. При имевших место обстоятельствах ее системы были наименее важны для жизнедеятельности корабля.

Ник кивнул.

– Провожу диагностику с помощью антивирусных программ, – склонившись над пультом, доложил Макерн. дергая себя за усы. – Пока ничего.

Ник покачал головой.

– Ори знал, что делал, – сказал он. – Он бы не внедрил вирус, который можно легко обезвредить.

– Готово, – словно в подтверждение своих слов сказал Макерн. – Система чиста.

Кармель презрительно фыркнула. Остальные промолчали.

В следующий момент заговорил человек с хриплым, слегка испуганным голосом и со скошенным подбородком:

– Извините за задержку, но прежде, чем начать проверку, необходимо было подключить к рулевой системе Вектора, чтобы не сойти с курса, если у меня произойдет сбой.