После отстыковки фрегату необходимо было время для выхода на основную траекторию полета. Возможно, эта процедура отнимет у Ника какое-то время. Конечно, его личное присутствие на мостике было не обязательно – Мика Васак, похоже, могла заменить его везде. Однако многим командирам нравился сам процесс маневрирования и отлета от Станции. Несмотря на то, что все переговоры с Центром и все команды выполнялись, как по писаному, командиры кораблей считали не лишним присутствовать при этом лично. Кроме того, ни один из них никогда бы и не покинул мостик, пока их корабли не окажутся вне зоны ответственности станции и вне зоны возможного столкновения с другими судами. Мори не рассчитывала на такое усердие в Нике, но она все же рассчитывала на то, что он не уйдет с мостика, пока не убедится, что полет проходит нормально.

Мори оказалась права: намеренно или нет, но Ник дал ей именно то количество времени, которое ей было необходимо.

Когда он пришел, она была готова, насколько можно было быть готовой при данных обстоятельствах.

С этой целью Мори пришлось локализовать в сознании все, что ей до этого пришлось пережить. Энгуса Термопайла. Его издевательства. Гибель «Повелителя звезд». Собственную болезнь. Отвращение. Страх разоблачения. Все, сулившее опасность, все, что могло лишить ее мужества, должно было быть изолировано. В противном случае она не сможет принимать трезвых решений.

Сила воли – сродни зонному имплантату. Она разъединяла мозг и тело, причину и следствие. Энгус помимо своего желания научил Мори и этому.

Когда раздался предупредительный сигнал, Мори почувствовала, как новая волна страха нахлынула на нее. Но отступать было поздно. Она сама выбрала этот путь, и теперь се спасение зависело лишь от нес самой. Прежде, чем дверь открылась, Мори успела сунуть руку под матрас и набрать ту комбинацию кнопок, от которой теперь зависела ее жизнь. Вслед за тем она повернулась лицом к выходу.

Ник Саккорсо выглядел именно таким, каким он представал в многочисленных любовных историях, ходивших о нем на Станции. У него был страстный взгляд, открытая улыбка и походка истинного героя. Его руки умели быть нежными, а голос – ласковым. Одни лишь эти качества могли пробудить желание. Но, кроме всего прочего, Ник был опасен, очень опасен. Шрамы на лице этого человека говорили о его свирепости и кровожадности. Когда в пылу страсти шрамы багровели, становилось ясно, что Саккорсо не остановится ни перед чем.

Ник вошел в каюту Мори с таким видом, будто был уверен, что она ему не откажет.

Мори Хайленд фактически ничего не знала о Саккорсо. Он был пиратом, соперником Энгуса Термопайла. По нему давно плакала тюрьма. И еще: он был таким же похотливым, как Энгус, – практически никакой разницы. Нику удалось заманить Энгуса в ловушку лишь благодаря информатору в Службе безопасности Станции. Вот и все, что она знала.

Но вместо отвращения и страха Мори ощутила прилив тепла в каждую клеточку своего тела. Руки сами собой призывно взвились вверх.

На лице Ника появилась улыбка. Однако, переступив порог каюты и закрыв за собой дверь, он остановился. Из-под его покрытого шрамами лба на Мори устремился пристальный и долгий взгляд, хотя внешне Ник выглядел вполне спокойным.

– Извиняюсь за временные неудобства, – наконец проговорил он. – У нас кое-какие повреждения. От этого негодяя Термопайла нам тоже досталось. Мой механик говорит, в гиперпространство входить нельзя – можем не выйти. Если мы не хотим здесь застрять, придется идти с некоторыми перегрузками.

Последовала пауза. Похоже, Ник хотел услышать от Мори хоть какой-то ответ. Но она молчала. Вопрос о перегрузках мог подождать – сейчас он ее не волновал. Кровь пульсировала в ее венах, доходя до самых отдаленных уголков ее тела.

Мори все еще держала объятия раскрытыми. Она не была уверена в выражении своего лица, но ее поведение, очевидно, было совершенно недвусмысленным.

Ник приблизился. Взявшись за край одеяла, он откинул его в сторону. Где-то в отдаленной части сознания Мори поежилась, возникло желание снова укрыться. Но это желание было изолировано, локализовано ее волей. Тело Мори жаждало ласки. Она прогнулась, подставляя Нику свою грудь.

И все же Ник не дотронулся до Мори, не упал в ее объятия. Он протянул руку к шее Мори, где на тонкой цепочке висел ее личный жетон.

Конечно, без помощи компьютера Нику сложно было разобраться в информации, содержавшейся на жетоне, но как всякий разумный человек он понимал, что тот означал.

– Ты – полицейский, – сказал он. Его голос не выдал и тени удивления.

Мори расценила его реакцию как неестественную. Но потом, несмотря на возраставшее возбуждение, до нее дошло: у него же был информатор в Службе безопасности Станции. Возможно, Ник знал, что она коп, с того дня когда впервые ее увидел. Это могло послужить ей на пользу. Саккорсо будет думать о ней, как обычно думают об агентах спецслужб, не подозревая о ее беззащитности и наличии в ней зонного имплантата.

– Ты мой спаситель, – произнесла она хриплым от переполнявшего ее чувства голосом. – Я сделаю все, что ты захочешь.

Сейчас, благодаря действию зонного имплантата, это было правдой. Мори взяла руку Ника, поднесла ко рту и стала целовать его пальцы. Соленые. Это был пот, выступивший, когда Ник уводил фрегат от Станции, пот его страсти.

Но по-прежнему, несмотря на то, что все тело Мори жаждало Ника, жаждало утоления его желания внутри себя, он оставался холоден.

– Именно так ты соблазняла Энгуса Термопайла? Именно поэтому он сохранил тебе жизнь?

– Нет, – не подумав, ответила Мори. Но ей нужно было думать. Она должна была думать, потому что следующими словами, которые бы она произнесла, не думая, были бы слова: «Он не использовал эту комбинацию».

Собственное желание Мори захлестывало ее, словно набегавшая волна. Сглотнув, она выдала простейший ответ, который должен был удовлетворить тщеславие Ника:

– Ты видел, что это за тип. Я покинула его ради тебя. Ничего подобного я к нему не испытывала.

Но Ник не клюнул. Или же его тщеславие было слишком сильным, чтобы удовлетвориться столь малым. Он не шелохнулся. Лишь кровожадная улыбка мерцала на его губах.

– Я жду.

Что ему надо? Мори было тяжело думать. Думать не предполагалось, по крайней мере, пока зонный имплантат творил с ней такое. Что она могла сказать Саккорсо, что бы тот поверил и чтобы одновременно не выдать себя?

– Пожалуйста, Ник, – произнесла она, чуть не плача – Не можем мы поговорить об этом позже? Я хочу тебя.

Но Ник по-прежнему лишь улыбался. Неожиданно он положил руку на грудь Мори. Она прогнулась в ответном порыве. Его улыбка и глаза не изменили своего выражения, когда он внезапно нанес резкий удар роговицей ногтя по ее соску.

Тело Мори вздрогнуло, словно пронзенное раскаленной иглой. Она задохнулась от боли, едва не закричав.

– Тебя зовут Мори Хайленд, – почти дружелюбно проговорил Ник. – И ты – коп. А Энгус Термопайл – самый гнусный негодяй из всех негодяев между запретным пространством и Землей. Он – ничтожество, а ты принадлежишь к элите, работаешь на Мин Доннер. Термопайл должен был стереть тебя в порошок, разложить на атомы, а не рисковать своей шкурой, таская тебя с собой. Говори, почему он тебя не прикончил.

К счастью, почти мгновенно к Мори вернулись прежние ощущения. Боли как не бывало.

– Ему нужны были помощники, – заговорила Мори. – Он остался один на «Красотке», а я – на «Повелителе звезд». Мы были единственными, кто остался в живых. Он мог оставить меня умирать. Пришлось заключить с ним сделку. Он сохранял мне жизнь, а я согласилась ему помогать.

Похоже, Ник стал сдаваться. Его шрамы налились кровью. Все говорило о том, что он постепенно оказывался под властью чар Мори. Его пальцы заскользили по ее соску, словно снимая причиненную боль. Когда он нагнулся и поцеловал ее грудь, Мори почувствовала в его теле легкую дрожь.

– Не слишком удачно, – с натугой проговорил Ник. – Но для начала сойдет. Сейчас я хочу тебя. Остальное – потом.